Эртан - Страница 113

К оглавлению

113

— Жень, можно тебя на минуточку? Поговорить надо.

— Конечно, — с готовностью откликнулся он. — Пойдем прогуляемся по памятнику старины.

Едва крепостная стена отделила нас от Вереска, я остановилась и требовательно посмотрела на Женьку:

— Что, черт возьми, происходит?

Он выдал мне самую обаятельную из своих улыбок. (Уж что-что, а улыбаться этот паршивец умеет.)

— Ты против? Мне казалось, я тебе нравлюсь.

— Нет! — кого я пытаюсь обмануть? — Ладно, разумеется, ты мне нравишься. Любой другой мужчина на твоем месте схлопотал бы по физиономии без лишних предисловий. Но это уже совершенно не важно.

— Почему?

— Потому что. Разберись сначала в своих отношениях с Вероникой.

Он проницательно посмотрел на меня.

— Это единственная причина?

— Это достаточная причина, — отрезала я. — Не уходи от ответа. Что все это значит? Ни за что не поверю, что ты внезапно воспылал ко мне порочной страстью.

— Неужели я был неубедителен? — он скорчил досадливую мину.

— Женя!!!

Ореховые глаза стали серьезными. Женька нагнулся, сорвал травинку, пробившуюся сквозь каменный пол, задумчиво повертел ее в пальцах.

— Понимаешь, Юлька, тут такое дело. У меня есть друг. Он полуэльф, и в некоторых вопросах проявляет поистине эльфийскую неторопливость. Я хотел его немного подтолкнуть в нужном направлении. Спровоцировать.

— Что?! — я не поверила своим ушам.

— Заставить ревновать, — невозмутимо пояснил Женя.

Звучало это так бредово, что я не сразу нашлась с ответом, и, чтобы заполнить паузу, выглянула из-за стены. Упомянутый полуэльф флегматично настраивал гитару. Если ему и было знакомо значение слова «ревность», то явно не в данном контексте.

— Жень, — осторожно поинтересовалась я. — А у тебя с головой вообще как?

— Не жалуюсь.

— Это хорошо. А то я уже начала бояться, что ты посеял свой разум там же, где совесть и чувство такта.

— При чем здесь совесть и чувство такта?

— При том. Я, конечно, уважаю твое стремление устроить личную жизнь друга. Но ты мог бы сначала спросить меня, хочу ли Я становиться частью этой жизни!

— А ты не хочешь? — его удивление было настолько искренним, что у меня вырвался нервный смешок.

— Разумеется, нет. Протри глаза, белль Канто! Как я могу встречаться с человеком, который каждую секунду ждет от меня удара в спину и при этом считает полной дурой?

— Дура и есть, — беззлобно согласился Женя, сплевывая в сторону откусанный стебелек. — Он тебя любит.

— Это он сам тебе сказал? — осведомилась я с сарказмом, ни на секунду не сомневаясь в ответе.

— Нет. Я вижу.

— Ты никогда не любил, откуда тебе знать, как выглядит любовь? Твой приятель действительно ко мне неравнодушен, в этом ты прав, — я невесело усмехнулась. — Но, поверь мне, его чувство не имеет с любовью ничего общего. Если ты всерьез вознамерился заняться сводничеством, поищи более подходящую кандидатуру. А лучше всего — предоставь ему самому улаживать свою личную жизнь.

Последнюю фразу я произнесла, уже спускаясь с холма. После того, как я получила ответ на главный вопрос, у меня не осталось никакого желания продолжать этот нелепый разговор.

— Пари? — упрямо бросил Женька мне в спину.

Не оборачиваясь, я покрутила пальцем у виска.

Любого другого я бы придушила на месте за гораздо меньшее оскорбление, на этого придурка не могла даже по-настоящему рассердиться. Как ему это удается?

Вереск кинул на меня короткий взгляд исподлобья. Значение взгляда мне, как водится, расшифровать не удалось, но ни любви, ни ревности в нем точно не было.

«С чего бы ему ревновать? — хмыкнул внутренний голос. — Господин белль Канто любезно разъяснил, что никакого повода для ревности нет.»

«Он не мог ничего слышать!»

«Юля, — мне почудилась снисходительная усмешка, — чистокровный эльф на таком расстоянии расслышит даже звук дыхания. Вряд ли у Вереска слух настолько же острый, но уж речь-то он точно разберет.»

Я вспыхнула. Покосилась на полуэльфа — он продолжал лениво перебирать гитарные струны.

«Не мог раньше предупредить?!»

«Зачем?»

«Я бы не чувствовала себя сейчас такой идиоткой.»

«Если ты еще не привыкла к этому чувству за двадцать шесть лет, срочно начинай привыкать. Потому что избавление от него не входит в мои первоочередные задачи. Кстати, если тебя это утешит, ты вела себя вполне адекватно. Вот твоему приятелю белль Канто действительно стоило бы устыдиться.»

Однако было не похоже, чтобы моя отповедь произвела на Женьку серьезное впечатление.

— Сыграй, а? — жизнерадостно предложил он Вереску, плюхаясь рядом со мной на траву. — Сто лет не слышал, как ты поешь. Я уж думал, ты совсем гитару забросил.

Сначала я решила, что Вереск проигнорировал предложение, и лишь когда он запел, осознала: то, что мне казалось беспорядочным перебором гитарных струн, было типичной эльфийской мелодией. Я уже говорила, что с музыкой Старшего Народа у меня любви не сложилось: неровная, нервная мелодия, ломкая ритмика стиха, трудноуловимая, не подчиняющаяся строгим правилам рифма… Но сейчас — как тогда, в Вельмарском трактире — голос певца превращал песню в произведение искусства, вел меня через хаос, показывая скрытую в нем гармонию.

Взгляд Вереска был расфокусирован и устремлен куда-то вдаль, слов я не понимала, но мне почему-то казалось, что песня предназначена для меня. Было ли это проявлением еще одного таланта барда или отражением моего внутреннего состояния? Я не знала.

113